Региональная политика – понятия и виды

В отечественной науке региональный уровень в рамках системного подхода представлен в идее международно-политического региона, который рассматривается как «относительно самостоятельная подсистема межгосударственных отношений, объединенных прежде всего общностью определённых, присущих именно данному региону, политических проблем и соответствующих им отношений».

Современная мировая система в своем ядре имеет торговую цивилизацию. Если раньше одним из основных предметов международных политических конфликтов была борьба за территории, то в современных условиях присоединение новых территорий зачастую может стать обузой. Теперь объектом борьбы становится контроль над торговыми путями и контроль за рынками сбыта. Именно наличие рынков считается важнейшей чертой капиталистической системы.

Основа обогащения в этих условиях не принудительное изъятие ресурсов у покоренных как это было раньше, а неравный обмен, в котором выигрывают те, кто занимает ключевые позиции в распределении. Неравный обмен – один из способов перекачки капиталов из политически слабых в политически сильные регионы.

Следовательно, политическая организация и политическая культура играют не последнюю роль, как в качестве жизни населения, так и той роли, которую страны региона играют на международной арене. Кроме государств субъектами региональной политики выступают также негосударственные акторы, в первую очередь это транснациональные корпорации или квазимонополии, которые, как правило, базируются в сильных государствах и получают от них защиту и поддержку.

Именно они определяют распределительные процессы в мировой системе разделения труда. Они контролируют те формы производства, которые позволяют получать сверхприбыли и обеспечивают лидирующее положение в иерархии мирового рынка, отдавая все отрасли с высоким процентом конкуренции странам полупериферии или периферии, которые не в состоянии влиять на осевое разделение труда, и вынуждены вести дела на тех условиях, которые предписаны им сильными.

Несмотря на то, что идеология свободного рынка не допускает на словах государственного участия в регулировании рынка, на деле именно государственное участие создает оптимальные условия существования для квазимонополий. Так после Второй мировой войны лидеры американского бизнеса ожидали, что без государственного вмешательства экономика устремится назад – прямо к депрессии.

Например, производство пассажирских самолётов на Западе представлено преимущественно двумя фирмами, «Боинг-Макдональд» и «Эйрбас», каждая из которых широкомасштабно поддерживается государством. Подобная модель преобладает в производстве компьютеров и электроники, в автоматике, биотехнологии, средствах коммуникации, фактически – почти в каждом динамично развивающемся секторе экономики.

Государства полупериферии особенно активно и публично проводят протекционистскую политику. Так они пытаются защитить своё производство от конкуренции со стороны более сильных фирм извне и в то же время увеличить эффективность работы местных производителей, чтобы им проще было конкурировать на мировом рынке. Протекционизмом занимаются и сильные государства, продвигая интересы своих квазимонополий (ТНК).

За последние 30 лет XX века, защищая интересы автомобильных корпораций, правительство США постоянно проводило политику, ограничивающую возможности производителей автомобилей из Западной Европы и Японии.

В рамках международного права предполагается, что все государства независимы, но на деле сильным государствам намного проще вмешиваться во внутренние дела слабых. Сильные государства оказывают давление на слабых. Они заставляют их ограничивать своё производство таким образом, чтобы создать приоритетные условия для своих квазимонополий. В то же время они не пускают на свой рынок товары, которые могут составить конкуренцию их собственным производителям.

Сильные государства могут себе позволить приводить к власти нужных им людей в слабых государствах. Они могут заставить слабых перенять чужую культурную политику, чтобы было легче оказывать воздействие на умы и продавать свои товары. И если сильные государства могут купить себе у слабых удобных политических лидеров, то слабые государства покупают себе защиту сильных, обеспечивая им свободное движение капитала.

Политическое лидерство на международной арене определяется «способностью страны или нескольких стран влиять на формирование международного порядка или его отдельных фрагментов», при этом в кругу лидеров может быть своя иерархия.

Помимо США как государства-доминанта (влияние которых несколько ослабло по сравнению с прежним статусом государства-гегемона), можно также выделить целую группу государств, не обладающих всеми критериями для становления в качестве государства-доминанта, тем не менее, имеющих больший или меньший потенциал «направлять или корректировать мировое развитие, прежде всего в конкретном географическом регионе. Это представление, как отмечают многие исследователи, во многом определяет формирование новой модели мирового порядка на основе процессов регионализации и новых трансрегиональных связей.

Глобализация порождает противодействие на региональном уровне. Этот процесс получил название «регионализация». Под ним имеют в виду возрождение региональных держав и формирование региональных интеграционных группировок. В качестве региональных держав сейчас выделяют такие страны как Индия, Китай, Австралия, Южная Африка, Египет, Россия, Бразилия.

Усиление взаимосвязей ведет к стягиванию регионов в целостные формирования. Примером такого стягивания можно назвать макрорегион Большой Восточной Азии, появление которого свидетельствует о повышении роли Азии в мире.

Однако не стоит переоценивать влияние великих и региональных держав на структурирование региона. Формируя институты, правила и нормы поведения в них, а также, нередко, повестку дня, малые и средние страны региона способны ограничивать поведение, как региональных держав, так и государства-лидера. В любом случае имеет место и то и другое. Ясно одно, регионы становятся самостоятельными субъектами мировых процессов, а регионализм в современных условиях начинает оказывать влияние на формирование мирового порядка.

Структура региональной подсистемы в каждом случае уникальна, так как складывается под воздействием исторических факторов. В каждой подсистеме имею место элементы вражды или сотрудничества. Имеет значения вектор развития: система стремится к статус-кво, развивается в сторону анархии и дальнейшей трансформации, подвергается внешнему воздействию и в результате меняется. Стержневая идея, позволяющая определить вектор развития региона, – идея региональной безопасности.

В этом случае внешне давление превращается в стимул для проведения общей политики. В частности, страны региона рассматривают вопрос о создании валютной альтернативы доллару. Интеграция внутри Восточно-Азиатского сообщества (ВАС) продиктована экономическими интересами, но под внешним давлением переходит в политическую плоскость, в деятельность по обеспечению политической стабильности.

Другой макрорегион на примере, которого отчётливо виден процесс выстраивания региональной системы безопасности – Латинская Америка. Здесь существенным фактором политической трансформации стал так называемый «левый поворот» рубежа XX–XXI вв. Основная идея этой трансформации была выражена Фернанду Энрике Кардозу, известным бразильским социологом, который в 1995–2003 гг. был президентом Бразилии.

Все политические решения в регионе в духе неолиберализма, которые принимались правительствами латиноамериканских стран, не решали проблему бедности и не приводили к экономической независимости. Бедность населения приводила к тому, что не возникал внутренний рынок, не создавались условия для развития экономики.

Левый поворот означал, что центральной проблемой для правительств многих латиноамериканских стран, стала проблема бедности. Именно эта проблема была источником социальной нестабильности.

Латиноамериканские страны фактически предложили альтернативный вариант глобализации – альтерглобализм. В Латинской Америке он развивается на почве старой коллизии между северо-американской политикой панамериканизма и латиноамериканизмом как тенденцией региональной интеграции. Формула панамериканизма «Америка для американцев» на деле была формулой «Америка для североамериканцев».

Его современным выражением стал проект АЛКА (проект создания Межамериканской зоны свободной торговли). В латиноамериканских странах многие считают этот проект неоколониалистским, подчиняющим латиноамериканские страны интересам американских транснациональных корпораций. Помимо макрорегионов существуют внутренние регионы. Подобно мировым, им так же присуще неравенство условий развития.

.

Неравенство условий, присущее территориям, обусловливает уровень экономического развития и качество жизни населения. Это приводит к конфликтам, которые могут приводить к фатальным последствиям для стран и государств. Суть региональной политики – уравновешивание интересов центра и регионов. Поэтому государственная региональная политика одно из важнейших направлений внутренней политики государства, наряду с экономической, социальной и национальной политикой.

Региональная политика государства – сфера деятельности по управлению политическим, экономическим, социальным и экологическим развитием страны в пространственном, региональном аспекте, отражающая как взаимоотношения между государством и регионами, так и регионов между собой.

Регулирование территориального развития происходит на разных уровнях – местном, региональном, государственном. Сегодня можно говорить и о межгосударственном уровне (например, в рамках ЕС) региональной политики. Пространственные различия присущи практически всем странам. Но цели и задачи региональной политики, а также ее формы и методы в них могут не совпадать.